Действие XII
Явление 1
Те же, там же.
Суйгинто: Ты что, ещё живой?! Везёт же раздолбаю!.. Ну ладно, я сама тебе очки сломаю!
Джун: Прости, что я тебе опять попутал карты.
Суйгинто: Да от тебя лишь треск и вонь, как от петарды! Мне причинить вреда не сможешь ты ни капли, тебя я сдую прочь, как ворох старой пакли!..
Атакует Джуна потоком ветра с перьями. Джун встаёт на одно колено и прикрывает голову руками, загораживая Шинку своим телом. Кольцо на его пальце ярко светится. Крылья Суйгинто вновь превращаются в драконов с волчьими головами и стремятся к Джуну. Суйсейсеки и Сосейсеки бегут наперерез.
Сосейсеки: Лемпика!
Суйсейсеки: Суидрим!
Сосейсеки: Вернитесь в порт приписки!
Суйсейсеки: Довольно вам служить у этой аферистки!
Духи, парящие над Суйгинто, подчиняются и летят к своим хозяйкам.
Суйгинто: (провожая духов взглядом) Задали стрекача, как от полыни блохи...
Сцену заливает зелёным и красным светом, когда он гаснет, у Суйсейсеки в руках оказывается лейка, а у Сосейсеки — ножницы. Куклы атакуют, взмахивая садовыми инструментами. Перед Джуном вырастает огромный бобовый стебель, в который врезается одна из волчьих голов Суйгинто; ножницы Сосейсеки, словно меч, срезают вторую голову. Крылья Суйгинто возвращаются в исходное состояние, а саму её опутывают выросшие из земли усики клубники. Суйгинто оборачивается и видит управляющую ими Хину.
Хина: Похоже, что твои дела довольно плохи! Ты чуешь, как усы ползут по крепдешину? Всё потому, что ты взбесить сумела Хину! Тебе не победить, старайся не старайся! Смирись, угомонись, покайся и сдавайся!
Суйгинто: (пытаясь высвободиться) Да я вас всех порву! Особенно мальчишку!
Суйсейсеки: (Джуну) Мы отвлечём её, ты ж Пятую под мышку хватай и убегай!
Сосейсеки: (Джуну) Спасай себя и Шинку!
Джун: (глядя на близняшек) Боюсь, что небо им покажется с овчинку... Я должен отступить... но я не убегаю, и вовсе не себя, а Шинку я спасаю!
Вскакивает, подбегает к Шинку.
Шинку: (слабым голосом) Смотри-ка: соловей решил вернуться к розе...
Джун: Ведь я же твой слуга, как мог тебя я бросить?!
Наклоняется к ней, подхватывает на руки и уносит за кулисы.
Суйгинто: (к Шинку, вслед) До скорой встречи, хлам! Передохни́ немножко, пока я этим трём откручиваю бошки!
На мгновение вспыхивает синим пламенем и сжигает земляничные усы. Хина испуганно вздрагивает и отступает назад. Суйсейсеки и Сосейсеки плечо к плечу встают перед Суйгинто, готовые биться до конца.
Явление 2
N-поле Джуна, другой регион. Джун бежит к мусорному холму, на котором стоит домик с двумя окнами и трубой, не построенный, а сшитый из кусков клеёнки с рисунком в виде бубликов, калачей, пирожных, конфет и прочих хлебобулочных и кондитерских изделий.
Шинку: Какой забавный дом...
Джун: (взбираясь по холму) По моему раскро́ю он пару лет назад для школы был построен — мы ставили спектакль по «Гензелю и Гретель»... Домишко пооблез, и дверь слетела с петель, но крыша у него — из ПВХ и фетра, и нас укроет он от пыли и от ветра.
Открывает дверь плечом, входит в домик, захлопывает дверь ногой. Сцена поворачивается, открывая внутренность домика, у которого с этой целью отсутствует задняя стена. Шинку сидит на лавке рядом с тряпичной лягушкой — вероятно, «астральным двойником» той, которую Джун однажды сшил для Нори. Джун сидит на полу напротив Шинку.
Джун: Ну как ты?
Шинку: (опустив голову и глядя в пол) Всё о’кей... С чего мне быть в печали, лишившись ничего не значащей детали? Со мной всё хорошо. Подумаешь — десница! Чтоб платье застегнуть, и левая годится. И чашку удержать — опять же хватит левой... (начинает плакать) Я больше не могу считаться Розой-Девой. Я больше не смогу достигнуть идеала — Алисой уж не стать, коль руку оторвало! Представ перед Творцом калекой, инвалидом, я оскорблю Его своим убогим видом! Что я скажу Тому, Кто подарил мне тело: «Прости меня, Твой дар сберечь я не сумела»? А Он ответит мне, побитой самохвалке, что я вольна уйти и тихо сгнить на свалке!..
Джун: (растерянно) Ну, ты не нагнетай. У всех есть недостатки — я задушил в себе портновские задатки, из Нори для меня не вышло педагога... Не кисни! Не суди себя ты слишком строго! «Нет жизни без борьбы!» — верь этому девизу! Не кончена ещё твоя Игра в Алису! Всё можно починить... Ещё мы повоюем...
Шинку: Остался ты, слуга, всё тем же обалдуем, каким ты был тогда — в минуту нашей встречи... О том, чтоб воевать, не может быть и речи: да, оказался ты на удивленье стойким, зато сломалась я. (всхлипнув) Мне место на помойке! Я рвань, я лом!.. Я хлам! Я сломанная кукла! (утирает слёзы и поднимает голову) Взгляни в мои глаза — там всё уже потухло! Мне больше нечем жить! Я стану не Алисой, а нежитью — слепой, оборванной и лысой, как тот мыслефантом, что ждал меня в n-поле, и изменить судьбу, увы, не в нашей воле...
Джун, я знаю, ты не трус;
к сожаленью, я сдаюсь.
Скоро ржавчина сожрёт
главную пружинку —
ту, что щёлкает в груди.
Брось меня и уходи.
Пусть спокойно догниёт
то, чем стала Шинку.
Джун:
Никуда я не уйду.
Ты сейчас — в моём аду,
и хоть я его творец,
только в одиночку
мне не выбраться. Вдвоём
мы решение найдём!
Это вовсе не конец,
рано ставить точку!
Шинку:
Ты не понял ни шиша!
Тебе есть, зачем дышать,
мне же продолжать Игру
нету больше смысла!
Всё, что было, стало — шлак,
словно я по полю шла
и вдруг рухнула в нору
и во тьме повисла!
Джун: (берёт её за оставшуюся руку)
Если ты идёшь ко дну,
то я руку протяну!
Ты не мусор! Просто ты
слишком твердолоба!..
Лучше брось свой идефикс,
а не то в холодный Стикс,
словно камни с высоты,
упадём мы оба!
Шинку: (отдёрнув руку)
Есть у каждой куклы цель:
мы мечтаем об Отце,
магазинной малышне
требуется мама...
И все куклы ценны лишь
пока целы: и голыш,
и красотка на коне...
В этом наша драма.
Ведь, в отличье от людей,
кукла — ёмкость для идей,
безупречный идеал
в хрупкой оболочке;
если куклу поломать,
кто же будет с ней играть,
кто же купит этот... кал
и подарит дочке?..
Вот и Шинку кинут прочь,
потому что Чудо-Дочь,
Беспорочное Дитя,
Белую Лилею
ей уже не воплотить —
ей пришлось сойти с пути,
и её не пощадят
и не пожалеют...
Джун: (встаёт)
Вот что я тебе скажу:
я тобою дорожу
и клянусь, что никогда
я тебя не брошу.
Ты нужна мне вопреки
неналичию руки —
ты и левой сможешь дать
мне в тупую рожу...
Вытри слёзы! Ты — не хлам!
Я сказал же, что не дам —
никогда и никому! —
я тебя в обиду!
Я отвечу за слова:
в час, когда ты так слаба,
на себя удар приму,
встану на защиту!
Подойдя к двери, оборачивается к Шинку.
Выйдет против вражья рать —
я не буду убегать:
всем врагам люлей ввалю,
покажу им фигу!..
Никуда не уходи,
однорукий ты бандит,
помни, что тебя я лю...
В общем, жди, я мигом!..
Открывает дверь и уходит. Сцена поворачивается, снова показывая фасад домика.
Шинку: (появляясь в дверном проёме)
И куда ж ты побежал,
устремлённый, как кинжал,
что направлен в грудь врагу
сильною рукою?..
(поднимает взгляд к небу)
Странно: туч свинец и медь
стали, кажется, светлеть...
Джун, понять я не могу —
что с тобой такое?..
Небо над домиком действительно светлеет и сквозь тучи начинают пробиваться солнечные лучи.
Явление 3
N-поле Джуна. Место сражения с Суйгинто. Нори прячется в углу сцены. Хина, явно без сознания, лежит спиной вниз, запутавшаяся в усиках своей же клубники. Суйсейсеки, тоже явно без сознания, сидит прислонившись спиной к бобовому стеблю и держа лейку на коленях. Сосейсеки и Суйгинто кружат над сценой. Сосейсеки размахивает ножницами, отбиваясь от оставшейся волчьей головы Суйгинто. Наконец волчья голова хватает ножницы зубами, вырывает их руки Сосейсеки и выплёвывает, а затем мощным ударом отбрасывает саму Сосейсеки куда-то за кулисы.
Суйгинто: (сделав круг над сценой) Меня вам не сломить — ни соло, ни бригадой!.. Я вас потом добью, сейчас — вернёмся к Пятой...
Улетает. Нори подбегает к Хине и начинает выпутывать её из клубничных усиков.
Явление 4
N-поле Джуна — где-то в стороне от места схватки. Усыпанная тетрадными листами дорога делит сцену в отношении примерно 1 к 3. По обочинам слева — кучи разнообразного мусора, справа — редкая рощица низкорослых сухих деревьев. В голых ветвях дерева, стоящего на переднем плане у самых кулис, запуталась оторванная рука Шику. Слева на заднем плане появляется Джун, идущий в сторону зрителей и внимательно рассматривающий кучи мусора.
Джун: (выходя на передний план) Какой же тут бардак! (озирается) На этой свалке вечность придётся мне искать пропавшую конечность... (замечает руку) Смотри-ка, вон она!..
Бежит через дорогу к дереву, но добежать не успевает — за десяток шагов до цели раздаётся голос. Он принадлежит школьнику и звучит глуховато, словно из-под земли. Последующие голоса звучат так же.
Голос А: Слыхал про Сакураду? Какую он в тот день устроил буффонаду!..
Джун останавливается между деревьями. Сцена сдвигается влево, отчего кучи мусора уезжают за кулисы, а Джун оказывается почти в центре композиции.
Джун: Ну вот, опять флешбэк — давнишней травмы эхо!.. Но в этот раз оно не станет мне помехой!..
Тряхнув головой, делает шаг в прежнем направлении.
Голос Б: Пятнадцать человек испачкались в блевоте!..
Голос А: Ничё се он отжёг. Он зоофил же, вроде?..
Джун: (снова остановившись, кричит) Да, это так, козлы! Я трахал ваших мамок!.. (обращаясь к себе) Не буйствуй, старина, впадать не нужно в амок... Не забывай, дружок, что здешние терзанья — продукты твоего больного подсознанья...
На ветвь дерева, стоящего у самой обочины, то есть за спиной Джуна, неслышно опускается Суйгинто.
Голос В: А я не удивлюсь, когда однажды, скажем, окажется, что он — токсикоман со стажем...
Джун: Когда себя терзать и вспоминать плохое я перестану?..
Под ногами Джуна выступает вода, промачивая его тапочки. На сцене образуется грязная лужа, Джун оказывается посередине её, а деревья с Суйгинто и рукой Шинку — на разных берегах.
Чёрт, а это что такое?
Суйгинто язвительно смеётся. Джун поворачивается на её голос и тотчас погружается по щиколотки в жидкую грязь.
Суйгинто: Пройдя по Свалке Чувств через Дорогу Знаний, себя привёл ты в Топь Плохих Воспоминаний. Здесь собраны грехи, позор и униженья, о коих вспоминать — и боль, и наслажденье.
Джун продолжает тонуть в грязи, но, заслушавшись, не замечает этого.
Касаться старых язв противно, но приятно — как на своём белье свои же ставить пятна, как делать языком больней гнилому зубу, как алый прыщ на лбу увидеть через лупу... Зуд вновь открытых ран, жестокий приступ сплина охватывают дух, как тёплая трясина, ресентимент, как мох, окутывает душу: «Ах, как я одинок! Ох, сколь же незаслужен убогий мой удел!..» Какая же услада — вот так себя водить по катакомбам ада! Фильм ужасов в 3D во мраке кинозала скучнее, чем... Тебя по пояс засосало!
Джун: (оглядывая себя) Вот это влип так влип! Как муравей в варенье! А эта, блин, сидит и чистит оперенье, как будто не она всю кашу заварила...
Подняв руки над головой, чтобы не испачкать их в грязи, дёргается, безуспешно пытаясь выбраться.
Голос Г: Смотрите, вот и он!..
Голос Д: Ловите некрофила!..
Джун продолжает тонуть.
Джун: Эх, я бы вам сейчас позатыкал хлебала — а вот тогда, увы, мне сил недоставало...
Суйгинто: Ты утонул по грудь. Затем уйдёшь по шею... Но я тебя, пацан, пожалуй, пожалею — не буду ждать, когда отдашь ты богу душу, а помогу тебе и вытащу на сушу. Но — только если ты раскроешь без утайки убежище своей беспомощной хозяйки!
Джун: Я лучше утону, но Шинку я не выдам!
Суйгинто: Ты это говоришь с таким дурацким видом, как будто до сих пор надеешься на чудо.
Джун: Уж точно не тебя молить о нём я буду! Заканчивай уже косплеить Немезиду, я Шинку всё равно не дам тебе в обиду!
Кольцо на его пальце загорается ярким алым светом. Джун начинает всплывать, словно сила кольца вытягивает его. Вскоре Джун опять оказывается погружённым по щиколотки. Интенсивность свечения кольца снижается.
И в жалости к себе тонуть мне неохота — я больше не люблю гнилой комфорт болота! Я много дней провёл, как под покровом ряски — теперь хочу побыть героем этой сказки!
Суйгинто: (скрывая беспокойство) Ах вот как, дурачок, ты мнишь себя героем? Увы! ты был — и есть — лишь мелким геморроем, и в этот самый миг, как бы ни лез из кожи, ты лялечке своей помочь ничем не сможешь!
Расправляет крылья и атакует Джуна ветром и перьями.
Джун: (отворачивая лицо) Опять включила ты свой чёртов вентилятор!.. Однако я упрям, как киборг-терминатор, я целеустремлён и несгибаем, то бишь ты этим ветерком меня не остановишь!
Суйгинто: Ты не настолько крут, каким себе ты снишься, поэтому сейчас ты очень удивишься!..
Поток перьев усиливается и вскоре Джун с ног до головы, за исключением лица, оказывается так плотно облеплен ими, что не может пошевелиться.
Вот так-то!..
Джун: (задушенно) Погоди, не торжествуй победу... Не кончил я ещё вести с тобой беседу... Ты думаешь, что я — дурак, слабак и нытик, однако и дурак «умеет много гитик», когда имеет то, за что он должен биться... Когда в твоей руке чирикает синица, а сверху на неё пикирует орлица, не сможет дать отпор лишь полный паралитик... Я раньше думал сам: бессмысленно бороться... Я превратил себя в морального уродца и стал существовать без пользы и без цели, то сидя у компа, то лёжа на постели и глядя в потолок задумчиво и снуло... Но Шинку тут пришла и всё перетряхнула!
Кольцо Джуна снова начинает светиться всё ярче и ярче, алея сквозь перья.
Я спрашивал, зачем она меня колотит, но после осознал: чтоб мне не дать в болоте бесцветных, вялых дней увязнуть без возврата. Да, было с ней сперва чуть-чуть тяжеловато — я был, как рядовой при пожилом капрале — но вовсе не пинки меня перековали. Я видел, как она идёт на бой с тобою: не плачет над своей безжалостной судьбою, не пробует сбежать и спрятаться в чулане — а хочет победить тебя на поле брани! «Нет жизни без борьбы», — она сказала как-то, но сложно было мне смириться с этим фактом, и вот настал тот день, когда я смог смириться! Она дралась с тобой — я тоже буду биться!!!
Мощная алая вспышка разрывает перьевой кокон изнутри, освобождая Джуна. Его одежда, прежде испачканная грязью и тиной, оказывается чистой. Джун разворачивается и, потеряв тапочки в грязи, бежит за рукой Шинку, шлёпая босыми ногами. Добежав до нужного дерева, встаёт на цыпочки и высвобождает руку Шинку из ветвей. Из-за кулис слева появляется Шинку и идёт к луже.
Суйгинто: Вот это поворот! Пацан явил отвагу — и, более того, отбил мою атаку! Но как же он сумел? Ведь это невозможно!
Шинку останавливается у дерева Суйгинто.
Шинку: (задрав голову) Сестра, в моём слуге ошиблась ты безбожно. В пылу сраженья ты совсем забыла, что ли, чей сон вокруг тебя, в чьё ты вошла n-поле? Его хозяин — Джун, и нет здесь выше власти. Он мог бы, пожелав, порвать тебя на части, чтоб не порхала ты назойливою мухой — но пачкаться не стал он кукольной мокрухой...
Джун: (обернувшись на голос) Ох, Шинку!.. Всё же ты пошла за мной по следу!..
Шинку: (подойдя к краю лужи) Хотелось посмотреть мне на твою победу. Я чувствовала, что тебя ждала засада, но ты был молодец и сделал всё как надо. Впервые за все дни, что был ты в услуженье, ты вызвал у меня не стыд, а уваженье. Ты за меня, как лев, сражался не напрасно!..
Джун: Так, значит, мне во сне и вправду всё подвластно?.. Отлично, я тогда желаю первым делом, чтоб вновь твоя рука соединилась с телом!
Кольцо Джуна снова начинает светиться. Кольцо Шинку — тоже. Из колец вырываются лазерные лучи и рисуют в воздухе гигантскую иголку с ниткой. Шинку поднимается в воздух и зависает над лужей. Оторванная рука Шинку вырывается из руки Джуна и летит к Шинку. Световая игла проходит сквозь плечевой сустав оторванной руки, протягивая сквозь него нить, затем входит в отверстие в правом плече Шинку и выходит из ключицы. Плечевой сустав руки, увлекаемой нитью, входит в плечевое отверстие, игла делает ещё один стежок и пропадает. Джун шагает прямо в лужу и протягивает руки к Шинку. Она подлетает к нему и он аккуратно берёт её за талию. Кольца гаснут.
Шинку: (рассматривая ладонь правой руки) Не верю я глазам: ты руку мне приделал... (поднимает взгляд на Джуна) Умениям твоим и правда нет предела!
Суйгинто слетает с дерева и летит к Джуну и Шинку.
Суйгинто: (бормочет) Лишь только наш Отец нас починить способен!.. Как может этот шкет быть Розену подобен, откуда у него Отцовский взялся навык?.. Да, самородок сей и твёрд, и тугоплавок, но я ему сейчас устрою физкультуру и всё же подберу к нему температуру!
Шинку замечает Суйгинто, взлетает, освободившись от рук Джуна, перелетает через его голову, взлохматив ботинками и без того растрёпанные волосы, и зависает за спиной над поверхностью лужи. Джун оборачивается, тоже видит Суйгинто и собирается рвануть на защиту Шинку, но та останавливает его порыв движением руки.
Шинку: (не оборачиваясь) Джун! Отойди пока куда-нибудь в сторонку — пора мне усмирить безумную сестрёнку...
Джун: А может, хватит вам пускать друг дружке юшку? (к Суйгинто) Пойдём ко мне домой — там чай, конфеты, плюшки, там можно отдохнуть, смягчить свой буйный норов и сесть в конце концов за стол переговоров!
Шинку: Я, честно говоря, была бы только рада, но пройдены давно все точки невозврата, и мы с сестрой в Игре дошли теперь до края... Не бойся — раз ты здесь, то я не проиграю.
В руке у Шинку оказывается трость.
Джун: Как скажешь... Хорошо... Эх, Шинку...
Пятится назад, выходит на берег, останавливается.
Суйгинто: (яростно) Шинку!
Крыло Суйгинто снова превращается дракона и атакует Шинку. Та уворачивается, но волчья голова задевает капор, надрывая оборку. Шинку с разворота бьёт тростью по волчьей голове, алая вспышка — и голова рассыпается ворохом перьев. Суйгинто не отступает и атакует Шинку мощным потоком перьев. Шинку отвечает потоком розовых лепестков. Потоки сталкиваются и некоторое время взаимоуничтожаются без вреда для обеих кукол. Наступает равновесие сил. Кольца Джуна и Шинку ослепительно сияют.
Шинку: Холи!
Появляется Холи. Ярко сияя, он летит против потока перьев и с разгону врезается в Суйгинто, отчего та падает в лужу и скользит по грязи на спине. Атака Суйгинто прекращается, Холи возвращается к Шинку. Шинку летит к Джуну и приземляется рядом. Суйгинто вскакивает на ноги и отряхивается.
Суйгинто: Не думай, что меня уже вы побороли!..
Шинку: Суйгинто, погоди! Не призывай Мэймэя — без медиума ты, и мы вас одолеем... Даю последний шанс припомнить, как сначала не только лишь Отца — сестёр ты обожала... Я верю, мы ещё сумеем примириться! Пойдём попьём чайку, пусть Джун закажет пиццу...
Суйгинто: Заткнись! Я помню: ты всегда была подлизой!.. Лишь только я одна достойна стать Алисой!..
Шинку: Всё кончено, сестра. Ты не стяжаешь приза — твоей Игре конец...
На концах крыльев Суйгинто загораются синие огоньки.
Суйгинто: Умолкни! Я — Алиса!!!
Суйгинто нечленораздельно рычит и атакует потоком синего пламени, целясь в Джуна. Шинку шагает вперёд и в сторону, защищая его.
Шинку: Джун, прячься за меня!.. Она не понимает, что ненависть ко мне её саму сжигает!..
Джун обхватывает Шинку сзади, в свою очередь прикрывая её руками от огня и не давая ей упасть под его напором. Их кольца ярко сияют. Пламя Суйгинто разбивается о его руки, как струя воды о камень.
Суйгинто, прекрати!.. Ну что за фанатичка...
Кольцо на пальце Джуна ярко вспыхивает, выплёскивая волну алого огня, которая сдувает пламя Суйгинто назад, на неё саму. Её платье загорается тем же синим огнём, и начинает осыпаться пеплом.
Всё, платье занялось... Она сгорит, как спичка...
Суйгинто прекращает атаку и, окутанная синим пламенем, закрывает лицо руками.
Суйгинто: (задыхаясь, повторяет снова и снова)
Отче, Отче! Я не хлам,
я — первейшая из дам!
Не княгиня, не маркиза —
это я, твоя Алиса!
Я — возлюбленная Дочь,
Отче, мой финал отсрочь!..
Вечно ждущий в парадизе,
вспомни, Отче, об Алисе...
Платье Суйгинто сгорает вместе с нижним бельём и Суйгинто оказывается обнаженной. Джун смотрит с удивлением: у её тела отсутствует живот — грудная клетка просто левитирует над тазом.
Джун: (к Шинку) Я знаю, ты сочтёшь, что мой вопрос нескромен, но всё же я спрошу: а где её абдомен[78]?
Суйгинто вскрикивает, пытается прикрыть отсутствие живота руками — и разваливается на две части: голова с грудью падает вперёд, таз с ногами продолжает стоять. Суйгинто замирает, продолжая гореть синим пламенем, но не сгорая.
Шинку: Да, Джун, она всегда была незавершённой — и потому была слегка умалишённой... Неясно почему, но Первой куклы тело Отец в конце концов забросил, недоделав — на полку положил её, полусырую, и сразу, в тот же день, принялся за Вторую. Но Первая Отца так искренне любила, что в ней проснулась вдруг таинственная сила и кукла ожила — сама, без всякой Розы... Всё это привело к тяжёлому неврозу, и Первая в связи с плохой самооценкой всегда старалась быть средь кукол рекордсменкой, из ревности к Отцу доказывая рьяно, что лучше всех сестёр, в которых нет изъяна.
Джун: Она мечтала вновь увидеться с папашей, чтоб понял он, что нет её сильней и краше, и ей была нужна над сёстрами победа — для претворенья в жизнь навязчивого бреда...
Шинку: Стремилась победить она любой ценою — похоже, для неё Игра была Войною. И пусть она порой не брезговала кражей, её любовь к Отцу — намного чище нашей... но эта же любовь её и погубила.
Джун: Мы можем ей помочь?
Шинку: Твоя могла бы сила собрать её опять, но толку будет мало: она не просто так сама себя сломала... (утирая слёзы) Мы победили, Джун — но как горька победа!.. Пойдём — не стоит нам вот так глазеть на это...
Джун и Шинку уходят. Суйгинто приподнимается на локтях и со страданием на лице смотрит в серое небо.
Суйгинто:
На замах вся потрачена сила,
только вышел удар — в грязь лицом.
Моя гордость меня погубила.
Мне не встретиться больше с Отцом.
То, что Первая прочих не хуже,
никогда не узнает Отец,
ибо здесь, на краю грязной лужи,
обрела я бесславный конец.
То ль рыдание в горле клокочет,
от огня ли в ушах трескотня?
Почему не ответишь Ты, Отче,
отчего не закончил меня?!
Пусть ты не дал мне важной детали,
я смогла обойтись без неё,
словно я не из глины — из стали,
и из осмия — сердце моё.
Оказалось, что нет в этом толку
и Алисою кукле не стать,
коль её положили на полку,
чтоб вовеки оттуда не снять.
Тело двигаться больше не хочет,
уменьшается ярость огня...
Никогда не ответишь Ты, Отче,
отчего Ты покинул меня.
Бессильно падает на землю и замирает. Пламя гаснет.
Явление 5
N-поле Джуна — поляна с его Деревом Души.
Нори: (склонившись над ростком) Ну надо же, какой у Джуна крохотусик!..
Суйсейсеки: Взобрался по стволу сомнений цепкий усик, обиды запеклись на листьях тонкой плёнкой — короче, весь набор ранимого ребёнка!
Хина: Нисколько не подрос он с прошлого визита, а ведь тогда его полили аквавитой[79]!
Сосейсеки: Ну вот, ещё один тревожный индикатор, и, стало быть, пора мне взяться за секатор. Я срежу всю траву, что душит и калечит, а Суи ещё раз поливку обеспечит.
Нори: (с испугом глядя на садовые ножницы) А может, обойтись без этой хирургии и испытать пока нам методы другие? Пускай он сам растёт и сам за солнце бьётся — тем вырастет сильней, тем выше вознесётся. Ты сможешь, милый брат, прожить и вне теплицы!
Суйсейсеки: А всё же я плесну чуть-чуть живой водицы! Ростку не повредит немножко удобренья — не в качестве лекарств, а в виде поощренья: щепотка поташа, чуть-чуть суперфосфата...
Сосейсеки: (к Нори) Ну что ж, сестре видней, что хорошо для брата... Теперь пойдём домой. Открой нам дверь, Лемпика.
Нори: А Шинку с Джуном как?..
Сосейсеки: В порядке. Посмотри-ка — за лесом в облаках расчистилось оконце, и там, где Джун сейчас, вовсю сияет солнце.
Явление 6
N-поле Джуна — окрестности клеёнчатого домика. Небо над домиком очистилось от туч и солнечные лучи падают прямо на Джуна и Шинку, сидящих под окошком у стены. Джун, сидя по-турецки, штопает капор Шинку (платье уже починено — оторванный рукав пришит). Шинку сидит рядом, уютно прислонившись к Джуну, и смотрит, как он шьёт.
Шинку: Две вещи целый день могла бы наблюдать я: как Хина ест унью и как ты чинишь платье. Ты правда наделён огромнейшим талантом — игла в твоих руках сверкает бриллиантом, и так легко она над бархатом порхает, как будто бы его не колет, а ласкает.
Джун: (фыркнув) Ой, тоже мне талант — туда-сюда иголка... Хотя и польза есть — порвал о гвоздь футболку иль шорты о забор, когда за хлебом топал — а как пришёл домой, так сразу и заштопал...
Шинку: Ты очень скромный, Джун. Ты как весною слива — неброско ты цветёшь, но пышно и красиво! И ежели в Игре я буду — победитель, и встретится со мной Создатель и Родитель, хотела б я тогда войти в его покои, одетая в наряд, что сшит твоей рукою.
Джун: С таким заказом мне наверняка не сладить: сначала сложно шить, а после — трудно гладить.
Шинку: Бывает часто так, что гении не верят, какие им талант открыть способен двери, а отвернёшься чуть — прошли всю анфиладу и вид у них такой, как будто так и надо! Ты тоже будешь так: шагая еле-еле, вдруг поглядишь вокруг — а ты уже у цели.
Джун: Пока болтали мы, я починил твой капор. (протягивает капор Шинку) Удача, что его я грязью не закапал — не скоро бы тогда он вновь годился в носку...
Шинку: (берёт капор, кладёт себе на колени) Спасибо. А теперь поправь-ка мне причёску!
Достаёт расчёску и протягивает Джуну.
Джун: Сперва я стал портным, теперь я парикмахер? А дальше что — шофёр? дворецкий? Да ну на фиг!..
Шинку: Учись, мой друг, ценить свои прерогативы — не всякому даст лев дотронуться до гривы, и рыцарь, дамой зван ея пригладить пряди, является в альков не к службе, а к награде!
Джун: Тогда почту за честь произвести укладку — но я бы предпочёл в награду шоколадку.
Берёт расчёску и поворачивается к Шинку. Та поворачивается к нему спиной. Джун начинает расчёсывать ей волосы.
Шинку: (подставляя лицо солнцу) Как дивно стало здесь!.. Светло, тепло и даже те кучи барахла теряются в пейзаже. Что в сердце у тебя — такие и погоды в n-поле. Это, Джун, закон его природы — и вечно здесь не быть лишь солнечной лазури: случатся и дожди, и, вероятно, бури... И нужно понимать: внесёт процесс взросленья и в климат, и в ландшафт большие измененья — и коль забудешь ты, как быть самим собою, твой внутренний мирок разъест, как кислотою: деревья и трава рассыпятся золою, а небо никогда не будет голубое... Увы, ещё не раз тебе придётся драться, чтоб в сердце и в душе собою оставаться.
Джун: «Нет жизни без борьбы»... Конечно, я не воин, но всё же был урок неплохо мной усвоен!
Заканчивает причёсывать Шинку. Шинку надевает капор, убирает расчёску, достаёт часы и смотрит на них.
Шинку: Ты славный мальчик, Джун, и я была бы рада вот так с тобой сидеть, болтая до упада — увы, осталась мне всего одна минута, когда она пройдёт, и я уйду отсюда...
Убирает часы.
Джун: Куда ты? Погоди... секунд хотя бы двести... Я думал... мы теперь всё время будем вместе...
Шинку снова прижимается к нему.
Шинку: А раньше б ты сказал: катись на все четыре!.. Остался всё ж мой след в твоём духовном мире — в тебе проснулось то, что впало в летаргию: заботливость, любовь... Ты вспомнил: есть другие, они тебе нужны и ты им тоже нужен... Но, возвращаясь в мир, что ждёт тебя снаружи, не забывай и тех, кто остаётся дома, кто был с тобой в момент душевного надлома... Старайся избежать «сердечного склероза» и не забудь меня: я — Шинку, Дева-Роза, я — кукла номер пять... и я ужасно рада принадлежать тебе, мой милый Сакурада.
Сцену заливает белое сияние.
Явление 7
Спальня Джуна. Джун сидит на кровати и осматривает комнату.
Джун: И чемоданов нет... (рассматривает руку) И перстень испарился... Да были ли они? А может, сон приснился?..
Явление 7 (продолжение)
Кухня дома Сакурада. Нори стоит у плиты и жарит оладьи. Входит Джун, Нори оборачивается на звук его шаркающих шагов.
Нори: Джун-кун! Ты почему с такой кислющей миной? Давай-ка улыбнись и кликни Шинку с Хиной — их завтрак на столе! Оладьи — с жару, с пылу!..
Джун: (в сторону) Эх, был бы это сон — не так бы больно было! (к Нори) Они ушли от нас. (показывает ладонь, лишившуюся кольца) Накрылся медным тазом контракт, и с Шинку я теперь никак не связан. Небось другой слуга уже ей вставил ключик — и сразу ощутил касанье нежных ручек... (потирает щёку, вспоминая о первой пощёчине Шинку) Состряпай мне пока хотя бы с маслом булку, когда вернусь — поем...
Нори: Куда ты?..
Джун: На прогулку.
Явление 7
Играет японская музыка в стиле «сити-поп»[80], звучат городские шумы. Задник сцены представляет собой экран, изображающий токийские улочки. На фоне экрана боком к нему стоит Джун — в кроссовках и бейсболке. Джун шагает на месте, изображение на экране движется, имитируя прогулку Джуна по городу. Навстречу Джуну и «обгоняя» его проходят различные люди, не обращая на него внимания. Джун смотрит на них сперва с опаской, потом расслабляется. Наконец на сцену выходит Томоэ. Дойдя до Джуна, она останавливается. Изображение на экране замирает. Томоэ и Джун улыбаются друг другу.
Явление 8
Комната Джуна. Чемоданы Шинку и Хины на прежнем месте, рядом — чемоданы близняшек. Шинку сидит на кровати и читает книжку. Суйсейсеки и Сосейсеки сидят на полу и играют в шахматы, рядом с Суйсейсеки лежит недоеденный бутерброд. Хина, тоже на полу, что-то рисует в альбоме. Входит Джун и останавливается в изумлении.
Хина: (поднимая голову) Ура! Пришёл Джун-кун!
Суйсейсеки: (спрятав остатки бутерброда за спину) Унью ей было мало — она твой бутерброд схватила и сжевала!
Шинку: (отложив книжку) Ты бродишь чёрт-те где, а мы сидим без чая. Неужто я тебя так скверно обучаю, что стоит на полдня из дому отлучиться — и ты уже готов совсем от рук отбиться?
Джун: Откуда ты взялась, причём со всей толпою? Я думал, навсегда расстались мы с тобою! Я не забыл ещё твоей прощальной речи!..
Сосейсеки: (к Шинку) По-моему, сестра, не рад он вашей встрече...
Шинку: (к Джуну) Но я же не вела речей в подобном роде — а просто у меня завод был на исходе! Когда бы не портал, оставленный Лемпикой, лежала б я сейчас безжизненной булыгой, а так — вернулась в явь я в доме Сибасаки, и долго вчетвером сидели мы во мраке, покуда духи к нам тащили чемоданы — и вот мы снова здесь... нежданны и незваны!
Нори: (снизу) Идите вниз, друзья! «Кун-кун» уже на старте!..
Суйсейсеки: (вскакивает и хватает Сосейсеки за руку) Крутые — впереди, а лохи — в арьергарде!..
Убегая, тянет сестру за собой, в дверях оборачивается и показывает язык бегущей следом Хине.
Хина: (приостановившись в дверях) Джун, что такое «лох»?..
Джун: Иди спроси у Нори... (в сторону) А всё же хорошо, когда все куклы в сборе — без них здесь тишина, как ночью в бальном зале, в котором даже днём давно не танцевали... (к Шинку) Итак, ты не ушла — ты просто из астрала спаслась... А почему колечко пропадало?
Шинку встаёт к с кровати и подходит к Джуну.
Шинку: (глядя снизу вверх) Сражаясь в твоём сне, мы стольких сил лишились, что кольца наяву почти развоплотились; но, видимо, обрёл второе ты дыханье — вернулись к кольцам вновь и плотность, и сверканье. Истаяли б они — пришлось бы Деве-Розе довольно много лет пробыть в анабиозе, пока бы в снах её вот эти безделушки тихонечко росли, как перл растёт в ракушке... Спасибо, Джун — твои немыслимые силы избавили меня от временной могилы! Я три часа назад, вернувшись из отлучки, поклясться бы могла, что будешь ты в отключке — а ты ушёл гулять!... (после паузы, робко) Возьми меня на ручки.
Джун, присев, одной рукой аккуратно берёт Шинку под колени, другой — поддерживает за спину. Встаёт, держа Шинку в руках.
Джун: Вот так, да?..
Шинку: Молодец. Теперь пойдём скорее, а то, того гляди, к «Кун-куну» не успеем!
Джун: Угу, уже бегу!
Спешит к двери.
Шинку: (в дверях) Не ухай, как сипуха.
Джун: (за дверью) Угу, угу, угу!.. А ну не трогай ухо!..
Нечленораздельно кричит. Крик, удаляясь, стихает.
Эпилог
Сцена закрыта белым непрозрачным экраном, ярко освещённым с обратной стороны. На экране — тень длинноволосого человека, сидящего за рабочим столом. На столе среди различных инструментов и приспособлений (тигель, тиски, реторта и так далее) сидит обнажённая кукла — судя по крыльям, это восстановленная и завершённая Суйгинто. Человек — Розен — щипчиками вытаскивает из чаши ярко горящий розовым огнём кристалл, другой рукой аккуратно открывает рот Суйгинто и помещает кристалл туда. Крылья Суйгинто начинают трепетать. Свет за экраном гаснет, тени исчезают.
Занавес.
Выходит демон Лапласа.
Демон Лапласа:
Благодарю вас, дамы и господа,
за то, что вы решили прийти сюда
и время своё потратили
на наше мероприятие.
Надеюсь, что наша скромная пьеса
вызвала у вас хоть чуть-чуть интереса
и ради её морали
актёры не зря страдали.
Мораль же её такова:
если у вас на плечах имеется голова,
а в руках — хоть капля таланта
портного, художника, писателя или музыканта,
в землю сей талант не зарывайте,
а на практике применяйте,
и не сидите дома в прострации,
однако избегайте гиперкомпенсации —
над окружающими не доминируйте,
но себя к их обществу адаптируйте
и старайтесь не шибко чваниться.
Ну, а за сим разрешите откланяться!
Раскланивается и уходит.
Прощай же, пьеса! Уж потухли огни на рампе, и народ расходится. Забыв о кукле, идёт в гримёрку кукловод. Рабочий двигает кулису — а между тем «Игра в Алису» покуда не завершена, и в тишине дрожит струна неразрешённого аккорда. Финала требует сюжет — но рифмовать устал поэт, и скрылся в дебрях имиджборды, предоставляя вам резон самим смотреть второй сезон.
[78] Здесь: живот.
[79] Здесь: живой водой (от лат. aqua vitae).
[80] City pop (не путать с синти-попом — synth-pop).
Комментариев нет
Отправить комментарий